Какими должны быть новые стратегии антиалкогольной борьбы
В нашей стране идет постоянная борьба за трезвый образ жизни. Многочисленные акции, лекции, плакаты, развешенные в поликлиниках… Запрещено продавать спиртное в дни выпускных балов (правда, школьники, зная об этом, закупаются за несколько дней до торжественного события). «Недели трезвости» вводятся в районах (но алкоголь идет нарасхват накануне такой «недели»). Говорят, государство получает большую прибыль от реализации алкогольной продукции. Так ли это на самом деле? И какие программы предлагают специалисты, чтобы люди все же меньше спивались? Давайте разберемся.
Десятки тысяч жизней, которые мы потеряли
Эксперты единодушны: проблема есть, и проблема серьезная. «В Беларуси от прямых причин, связанных с алкоголем, за последние 20 лет умерли около 67 тысяч человек», — говорит заведующий сектором социально-трудовых отношений и демографии Института экономики НАН Беларуси Анастасия Боброва. А заведующий 21-м наркологическим реабилитационным отделением РНПЦ психического здоровья Владимир Иванов расшифровывает: «Это — только смертность от острого токсического отравления из-за передозировки алкоголя». И добавляет: «На самом деле сюда надо еще включить значительную часть самоубийц. В нашей стране около трех тысяч человек в год заканчивают жизнь самоубийством — из них 80% находятся в состоянии алкогольного опьянения. Как минимум 50% случаев цирроза печени также связано с алкоголизмом. У специалистов даже есть формула, по которой рассчитывается уровень алкоголизации населения — и она связана с количеством циррозов. Добавьте сюда случаи артериальной гипертензии, хронического панкреатита, инсульты, эпилепсию… И я уже не говорю о тысячах несчастных случаев, регистрируемых в нашей стране ежегодно и которые, к сожалению, как выясняется впоследствии, также связаны с пьянством, — об отравлении, падении с высоты, утоплении. Не говорю и о преступлениях, которые были совершены на алкогольной почве…»
Демографы называют такие масштабы преждевременной смертности «демографическим расточительством», так как все эти смерти можно было предотвратить. Но это не проблема медиков — это общественная проблема и ответственность.
«Никаких новых мер выдумывать не надо. Все уже изобретено и доказало свою эффективность, — считает Анастасия Боброва. — Надо сократить производство и сбыт алкоголя до 8 л на человека. Если значительно сократить объем производства водки, смертность мужчин может сократиться на 14%, женщин — на 3%. В условиях депопуляции это такой бонус, которым мы не можем пренебрегать. Ведь нам нужно не только повышать рождаемость, но и понижать смертность. Мы успешно справляемся с детской смертностью, но с работоспособным населением — беда. Поэтому необходимо сконцентрироваться на ограничении сбыта алкоголя, и прежде всего крепкого, среди населения».
Призвать к ответственности производителей?
Эти выводы изложены в работе «Экономическая оценка демографических проблем, связанных с алкоголизмом», где, между прочим, указано, что совокупный ущерб от злоупотребления алкоголем оценивается в размерах от 1% до 5% ВВП. Это огромные цифры!
Так что считать, что производство и реализация алкогольной продукции выгодны государству — огромная ошибка: полученные доходы — это капля в море по сравнению с экономическими последствиями преждевременной смертности населения от болезней, связанных с употреблением алкоголя, несчастных случаев и травм на производстве. На плечи государственного бюджета ложится дорогостоящее лечение алкогольной зависимости у людей. Так что широкомасштабные кампании по борьбе за трезвость необходимы.
Другое дело, что принятые сегодня на вооружение формы дают малый практический результат. Значит, необходимо пересматривать стратегию.
— Начиная с 2000 года, были приняты три антиалкогольные программы, но ни одна из них не предусматривала реального снижения объемов производимого алкоголя, — говорит Владимир Иванов. — Единственное — с 1 января 2013 года запрещено производство и реализация ординарных плодово-ягодных вин («чернила»). Но я практик. И если нет практического выхода, я считаю это переливанием из пустого в порожнее. А практический выход один — нужно призвать к ответственности производителей.
Владимир Иванов считает, что первичная профилактика алкоголизма (т.е. недопущение новых случаев заболевания) должна финансироваться именно производителями и продавцами алкоголя. Кроме того, по его мнению, необходимо повысить возрастной ценз на продажу алкоголя до 21 года, начать сокращение точек, торгующих любым алкоголем (уменьшение шаговой доступности), убрать алкоголь и табак с лучших мест в магазинах.
Владимир Иванов также считает, что нужно обязать владельцев магазинов вместо рекламы алкоголя разместить в секциях, торгующих алкоголем, достоверную информацию о признаках алкоголизма и привести перечень структур, где могут помочь (адреса и телефоны кабинетов, отделений, диспансеров, реабилитационных центров).
Кстати, специалист называет всего два симптома, которые помогут разобраться, алкоголик перед нами или нет. Эти симптомы просты: человека тянет выпить и при этом он не может контролировать количество выпитого. Первый симптом, который специалисты называют первичной патологической тягой к алкоголю, — это когда человек возвращается к употреблению алкоголя, несмотря на то, что имел в связи с ним отрицательный опыт. Нормальное поведение любого биологического существа — не возвращаться к отрицательному опыту. Но человек, у которого развивается или развился алкоголизм, ведет себя не так. Вот он выпил, у него украли деньги, он не вышел на работу, произошел скандал с матерью или женой… А он все равно, пусть через месяц, но снова начинает пить, отвергая эти отрицательные моменты.
Второй признак — потеря контроля над употреблением алкоголя. То есть, человек не планирует напиваться, но напивается. «Вот это основные симптомы, — утверждает Владимир Иванов. — Все остальные могут развиваться позже — и похмелье не сразу может развиваться, и прочее…».
— Кто становится алкоголиком? — рассуждает нарколог с многолетним стажем. — Примерно 10-20% наших пациентов — это психопаты, невротики, люди с депрессиями и тревожными расстройствами. Они начинают сами себя «лечить» алкоголем, так как он работает как транквилизатор. Остальные пьют от скуки, от нереализованных способностей, от того, что не занимаются тем, для чего, по их мнению, были назначены в этой жизни. Они спешат заполнить экзистенциальный вакуум, отключить водкой сознание, чтобы «душа не болела».
Наш эксперт крайне отрицательно относится к пиву. «У меня половина отделения сегодня — случаи пивного алкоголизма, — говорит Иванов. — Он ничем не отличается от водочного. Водочный для нас привычнее, и в чем-то с ним даже легче работать. Потому что пиво вызывает еще одну зависимость — вкусовую. Поэтому и существует безалкогольное пиво — ведь люди зависимы и от вкуса. Молодые люди «на пиве» спиваются быстрее, чем «на водке» — я это видел неоднократно».
Алкоголизм — это высокорецидивная болезнь, но не фатальная, считает специалист. «Много больных могут прекрасно жить трезвыми, — говорит он. — Я проводил эксперимент по своей методике еще 15 лет назад: брал для участия в нем 12 женщин — тяжелейших алкоголиков. Они все живут трезвыми и до сих пор, кроме одной, которая умерла от рака мозга. То есть, можно добиться результатов, если правильно работать с алкоголиками». Недостатком нашей наркологии он называет то, что она всегда охотно занималась лечением осложнений алкоголизма (то есть, запоев, эпилепсии, белой горячки), и очень неохотно — лечением собственно алкоголизма и реабилитацией больных.
Светлана Бусько.
По информации Национального статистического комитета, объем продажи всех видов алкогольных напитков за 1995-2009 годы увеличился с 6,7 до 12 л в расчете на душу населения. Количество спиртного, приходящееся на каждого жителя страны, реально еще больше — с учетом нелегального оборота части спиртосодержащей продукции.
Ежегодно в мире от проблем, связанных с алкоголем, умирает 2,5 млн. человек.
1 сентября 2014 года.
Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2014/09/51296.html
Читайте также: