Рак легких – заболевание, от которого уже в ближайшем будущем может умереть каждый шестой белорус. В США упомянутый вид рака признан «убийцей нации № 1».
Не только дилетанты, но и специалисты порой поднимают вопрос наличия связи между развитием рака легких и такой вредной привычкой, как курение. Так существует ли эта связь? Что еще способствует образованию злокачественной опухоли в легких? Почему в нашей стране большое количество пациентов выявляется на поздних стадиях? Обо всем, что на сегодня известно о раке легких, рассказывает Владимир ЖАРКОВ, доктор медицинских наук, профессор, главный научный сотрудник отделения торакальной онкопатологии Республиканского научно-практического центра онкологии и медицинской радиологии имени Н. Н. Александрова.
– Как известно, рак не возникает на «пустом месте». Рак легких – не исключение. Сначала происходит повреждение эпителия, потом – бронхов, альвеол… Эти повреждения имеют место фактически при каждом нашем вдохе. Вдыхаем же мы не идеально чистый воздух – в нем всегда есть по меньшей мере микробы и пыль. Окружающая среда, отравленная промышленностью, старыми автомобилями, теми же «Икарусами», запрещенными, кстати, к использованию в развитых странах, постепенно наносит здоровью колоссальный урон. Порой даже страшно анализировать и оглядываться вокруг. Вот тот же печально известный асбест, материал, широко применявшийся в строительстве, обладает стопроцентной канцерогенностью. В качестве эксперимента конуры собак оббивали изнутри асбестом. Все животные заболели раком. Асбест уже запрещен в строительстве в виде открытого материала. Очень канцерогенен и шифер, например.
– Скажите как онколог: насколько безопасным можно считать в этом случае флюорографическое обследование?
– Америка и Европа отказались от последнего. Американцы просчитали коэффициент «риска на пользу» по этому вопросу и выяснили, что риск возникновения рака легких от флюорографии выше, чем выявление рака на ранней стадии. В США, Японии, Италии активно внедряются с целью диагностики низкодозные компьютерные томографы. Такой вид обследований действительно позволяет повысить количество выявленных больных раком 1-й стадии. В Беларуси пока нет ни такого оборудования, ни специалистов, которые умели бы на нем работать.
– Есть ли прямая связь между развитием рака легких и курением?
– Торакальный хирург может не спрашивать человека, курит ли тот. Во время операции все хорошо видно. Легкие некурящего человека – это мягкая розовая ткань, а у курильщика с 20-летним стажем, особенно послевоенного поколения, когда курили некачественные сигареты, легкие – черные. Такой орган не способен бороться ни с инфекциями, ни с онкологией. Черными, твердыми будут у такого пациента и лимфоузлы – часть нашей иммунной системы, своеобразные фильтры, которые в прокуренном состоянии не способны справляться со своей задачей… Чтобы доказать «вину» курения в развитии рака легких, потребовалось около 40 лет. Официально факт признания отрицательного влияния курения в отношении к упомянутому виду рака имел место в конце 80-х годов прошлого столетия. Торакальные хирурги считают, что для серьезных изменений эпителия, когда нормальное состояние этой ткани начнет переходить в предраковое, должен накопиться не менее чем 20-летний стаж курения.
– Одна только вредная привычка может определить наступление рака легких?
– Как правило, должны сойтись несколько факторов. Но может быть и так, что несколько факторов сошлись, а рак не наступил. Иногда можно говорить о том, что человек просто не дожил до злокачественного перерождения клеток. Умер, например, от сердечно-сосудистой патологии.
– А на базе каких заболеваний легких может развиться рак?
– В Японии обследовали человека, который в 1945 году получил пулевое ранение в легкое. Образовался рубец, который через некоторое время дал видные на снимке «лучи». После операции по удалению поврежденного участка выяснилось, что вокруг пули развился рак. Так было введено понятие рака в рубце. Воспалительный процесс с последующим образованием рубца в таком нежном органе, как легкое, приводит к раку. Рубец же может возникнуть как в результате ранения, так и после какого-то оперативного вмешательства, плохо вылеченной пневмонии, хронического бронхита. Любое грубое воздействие на легкие – от вдыхания большого количества пыли в загрязненном цехе до плохо залеченного заболевания легких – приводит к раку этого органа. В какой-то момент начинается бесконтрольное деление клеток. Клетка, которая должна отмереть, перестает «знать», когда ей нужно отмирать. А другая, стволовая клетка, которая должна разделиться на две и заместить ту, которая отмирает, не знает, что происходит с той клеткой, которую ей нужно заместить. Рубец нарушает слаженный механизм взаимодействия… У человека есть много систем защит от «агрессивных» клеток. Не секрет, что раковые клетки все-таки с определенной частотой появляются в нашем организме, однако другие специальные клетки распознают непрошенных «гостей» и убивают их. Однако и этот механизм однажды может обрушиться. Не без участия того же стресса, плохого питания, авитаминоза…
– По наследству рак легких не передается?
– Нет. Бывает, на эту мысль наводит наличие заболевания в нескольких поколениях или среди ряда родственников. Однако эти факты скорее свидетельствуют о широкой распространенности заболевания в целом.
– А каким образом влияет радиационный фон?
– Уже на следующий день после аварии на ЧАЭС в нашем институте был создан отдел радиационной патологии человека. Тогда специалисты пришли к выводу, что белорусам придется столкнуться с ростом рака щитовидной железы, лейкозов, рака костей и рака легких, но пока прогноз оправдал себя только в отношении щитовидной железы. С другой стороны, прогнозы относительно радиационного воздействия делать довольно сложно. Последствия могут быть непредсказуемыми. Как известно, еще в 60-е под Челябинском имел место серьезный выброс радиоактивного материала. С тех пор этот город устойчиво имеет самую высокую заболеваемость раком в мире. Связь с радиационным воздействием там конкретная.
Рост же рака легких будет происходить независимо от радиационного воздействия. В последние годы в Беларуси наблюдается стабилизация на высоких цифрах – 4,5 тысячи случаев в год среди мужчин. Плюс 500 случаев среди женщин. Как видно, наши пациенты – это главным образом, мужчины в возрасте после 55-60 лет, что обусловлено низкой продолжительностью жизни. Тут, кстати, заложена одна большая проблема. Практически у всех мужчин упомянутого возраста есть проблемы с сердечно-сосудистой системой. Кардиохирурги в таких случаях не берутся заниматься сердцем, а мы не можем оперировать легкие. Правда, вот уже около сотни человек были прооперированы во время совместных операций с участием специалистов РНПЦ «Кардиология». Мы удаляем опухоль в легких, а они делают шунтирование на сосудах сердца.
– Кардиохирурги провели уже не одну операцию по пересадке сердца. Торакальные хирурги имеют целью пересадить когда-нибудь легкое?
– При некоторых болезнях легких действительно необходима пересадка. На сегодня подготовлена программа, протокол по пересадке одного легкого и комплекса легкое-сердце. Составлен список ожидания пациентов. Все этапы пересадки мы выполняли в онкологии много раз. Трансплантация не в сравнение легче, чем операция по удалению опухоли.
– Вы сказали, что в мире уже не пользуются флюорограммами…
– Когда-то в США обязали всех мужчин после 45 лет раз в год проходить флюорографию. Потом подумали: почему государство должно платить из своего кармана за осмотр человека, который по собственной воле губит свое здоровье? Так курильщики начали проходить обследование за свой счет. А потом программу флюорографических осмотров свернули вообще, поскольку низкодозовый компьютерный томограф дает не только в разы меньшее облучение, но и в тысячи раз большую вероятность увидеть первые признаки опухоли.
– Насколько же реально выявить рак легких на ранней стадии в нашей стране?
– Практически невозможно. Рак не болит, не проявляет себя, пока не вырастет до определенных размеров, не выйдет за пределы легкого, не начнет касаться грудной клетки, ребер, не прорастет в более ощутимую плевру. Тогда человек начнет ощущать боль в боку. Когда же опухоль прорастет в сосуд, появится кровавый кашель. Это и будут признаки рака. Другие же симптомы – немотивированная температура, слабость, потливость, незначительное повышение лейкоцитов или СОЕ в крови – могут повести терапевта в неправильном направлении, вследствие чего будет назначено лечение острой респираторной инфекции вместо рентгенологического обследования. А может вообще не быть никаких проявлений. Внешне – ну просто здоровый человек! А на снимке рентгенолог увидит участок легкого, в котором нарушена вентиляция, из-за чего в органе начался процесс разложения.
– Если увидеть изменения можно только на рентгенаппарате, зачем мы поголовно проводим флюорографию?
– Нельзя полностью отказаться от флюорографического обследования, необходимого для выявления случаев туберкулеза, количество которых начало расти. Не просто увидеть маленькую опухоль и на рентгенаппарате. Можно только на специальных низкодозовых компьютерных томографах, которые, в отличие от вышеупомянутых, есть в нашей стране, также можно выявить ранний рак легких. И мы сегодня выявляем маленькие тени в этом органе. В начале, когда только начинались обследования на компьютерном томографе, мы не знали, что это за тени на снимке: ранний рак или физиологическое патологическое состояние, не требующее никакого лечения. Теперь в нашей клинике к этим теням подход радикальный – удаление и обследование под микроскопом. Если это рак, без промедления делаем радикальную операцию. По-моему, любая шарообразная тень в легких, независимо от размера, должна быть удалена. Американцы и японцы, например, считают, что «затемнение» размером до 6 мм можно наблюдать. Если в течение года оно вырастает хотя бы на 1 мм, его однозначно нужно удалять.
– Почему в отношении к раку легкого прогнозируется такая высокая летальность? Из-за позднего выявления?
– В первую очередь. На 1-й стадии выявляется всего 15-17 процентов случаев, а на 3-й и 4-й, когда, как вы понимаете, хирургу уже нечего делать – больше половины. Рак легких – одна из немногих локализаций рака, по которой Беларусь занимает ведущее место в Европе. Согласно европейскому подходу, чем ниже показатель однолетней летальности, тем лучше качество диагностики и лечения. Однолетняя летальность в нашей стране хоть и снизилась за 10 лет с 66 до 56 процентов, но все равно остается высокой. Мы занимаем высокие места и по количеству «умершие–заболевшие» среди других стран мира. Правда, возросло количество больных, состоящих на учете 5 и более лет. 10 лет назад таких больных было 1714, сейчас – 3253. Вообще белорусские достижения в борьбе против рака легких касаются главным образом лечения. Основной же метод лечения – хирургический. Химиопрепараты, лучевая терапия – все это вспомогательное. Ждать положительного результата можно только в том случае, если операция проведена согласно онкологическому принципу. Во-первых, удалить не просто часть легкого, а именно долю, во-вторых, удалить всю жировую клетчатку от шеи до диафрагмы со всеми лимфатическими узлами. Это будет качественная работа. Считается, что одной только операции достаточно при 1-й стадии. При такой же жесткой форме рака, как мелкоклеточный, нужна и химиотерапия.
Беседовала Светлана БОРИСЕНКО, 9 сентября 2009 года.
Газета «Звязда», в переводе: http://www.zvyazda.minsk.by/ru/archive/article.php?id=42742
Читайте также: