Это тревожное явление имеет тенденцию к росту в некоторых странах. Где искать корни такого явления, как самоубийство, чем обусловлено такое поведение людей, рассказывает психолог Минского городского психоневрологического диспансера Анастасия Хныкова. По ее словам, необходимо отдельно рассматривать три уровня аутоагрессии: биологический, психологический и социальный.
Невыносимая боль и больные гены
— На биологическом уровне суицид тесно связан с психическими и соматическими заболеваниями. Из-за сильной боли человек страдает и душевно, и физически, так что не может адекватно оценивать происходящее. В случае не очень сильного психического отклонения (или телесного заболевания) самоубийца сначала пытается изменить восприятие ситуации с помощью психотропного вещества (алкоголя и др.), а потом уже перейти к основной части плана.
В ХХ веке начали развиваться модные сейчас и проблемные с этической точки зрения теории вырождения. В них декларируется наследственный характер многих, в том числе и психических, заболеваний и их связь с преступным и суицидальным поведением. Накопление в больном потомстве больных людей поврежденных генов обязательно проявится физической, психической или социальной патологией.
Рекомендации ведущего швейцарского психиатра Блейлера легли в основу принятого в Германии в 1933 году закона о принудительной стерилизации больных с врожденным слабоумием, шизофренией и некоторыми наследственными заболеваниями. Борьба за генетическую чистоту находила отражение и в иммиграционной политике некоторых других стран.
На мой взгляд, наиболее полно и в доступной форме проблема вырождения описана в книгах Григория Климова. Его «Протоколы советских мудрецов» вызвали немало критики, в основном этического характера. Не могу принять некоторые экстремистские позиции этого автора. Но мой многолетний опыт наблюдения за психически больными людьми свидетельствует о правоте его основных тезисов. Их суть проста. У человека с нереализованными потребностями и желаниями, связанными с объектом, которому они предназначались, формируется конфликт, постепенно нарастает и усиливается агрессия. Ситуация требует решения, а потому формируются защитные реакции (неадекватное поведение), развиваются комплексы и т.д. Точнее говоря, «оборонительные реакции» появятся у девочки, мать которой не способна наладить взаимопонимание, обеспечить эмоциональную отдачу, поделиться теплом.
Жесткая воля родителей
— Аутоагрессия возникает в случае глубокого конфликта мотивов внутри личности. Если объект агрессии очень дорог человеку или от него зависит благополучие, то включается защитный механизм перенаправления агрессии на другой объект или на себя. Это приемлемый заменитель разрушительного первичного импульса.
Допустим, мать сильно ограничивает свободу ребенка или проявляет чрезмерную жестокость в его воспитании. Однако она все равно не перестает быть близким человеком. «Несвободная» же личность требует свободы, и главным инструментом в достижении этой цели является агрессия, предназначенная изменить жизненную ситуацию. Вот вам конфликт, требующий решения. И такое решение находится. Если мы исследуем жизнь многих «борцов за идею», экстремистов, революционеров, ненавидящих какие-либо нации, политические движения или религиозные учения, то докопаемся до травмирующей матери или жестокого отца. Если нужный внешний объект не попадается, то агрессия может переноситься и на себя. Отсюда — саморазрушительное поведение или суицид.
Есть и другой аспект у психологических причин аутоагрессии. Он касается истеричных или демонстративных проявлений. Наличие эмоциональной связи с другим человеком может толкать потенциального самоубийцу к манипуляциям — чтобы придать отношениям желаемый характер. Насколько далеко манипулятор готов зайти в этой игре, не знает даже он сам. Девушка может принять большую дозу сильнодействующих таблеток, зная, что ее спасут в больнице, но это изменит отношение к ней молодого человека. Ей так кажется. Молодой человек может участвовать в мотоциклетных гонках на грани аварии под окнами любимой, которая не отвечает взаимностью. Чем более осознан этот мотив, тем меньше трагических последствий.
Менее осознанные мотивы могут быть более деструктивными. Неосознанное желание наказать людей за их невнимание постепенно выливается в суицидальные мысли, а позднее и в суицидальные попытки. Тот, кого обошли вниманием, представляет, как горько будут сожалеть о его смерти те, в ком он нуждался. И не важно, что подобные рассуждения не имеют под собой реальной почвы (те, кого «наказывают», скорее всего, никак не отреагируют на уход из жизни такого человека).
Против собственной природы
— Социальные причины суицида не уступают по важности психологическим или даже превосходят последние. Причина преступного поведения, как ни странно, прячется там, где ее можно было бы ожидать меньше всего, — в религии. Помимо прочего, религия — это совокупность табу, рекомендаций, которые идут вразрез с первичными импульсами. Например, запрет прелюбодеяния мешает инстинктам человеческой природы. Требование не просто отказаться от уничтожения врага, но и полюбить его также не способствует разрядке внутреннего напряжения. Глубоко гуманный по сути, такой стиль поведения на практике приводит к агрессии и нарастанию внутреннего конфликта. Только немногим счастливцам удается так трансформировать личность, чтобы внедрить в свой внутренний мир религиозные требования. У абсолютного большинства религиозного населения периодически наблюдается спонтанный выброс немотивированной агрессии, что и создает вокруг сторонников религиозных учений неприглядный ореол воинствующего фанатизма.
В некоторых случаях агрессия оборачивается против самого человека, превращается в аутоагрессию. Это подпитывают концепции вины и спасения. Любая «провинность» якобы должна быть наказана. Ожидание этой кары невыносимо, а потому сам «виновник» стремится приблизить час расплаты. Так он начинает делать ошибки, которые приводят к разнообразным травмам и неприятностям. Получив «по заслугам», человек испытывает облегчение — якобы расплатился.
Раздутое чувство собственной значимости внушает человеку мысль, что его жизнь настолько ценная, что может послужить «валютой» для расплаты, причем валютой ценной. Если подумать трезво, то никакой ценности для пострадавших смерть виновника, как и его страдания, не имеют. Потеря близких и здоровья никак не восстанавливается с помощью страданий и покаяния преступника. Однако эгоцентризм диктует свои правила, и поэтому провинившийся обязательно хочет загладить свою вину. Подсознательный поиск смерти воплощается в саморазрушительном поведении, и однажды приводит к гибели, которая есть не что иное, как завуалированный суицид.
Светлана БОРИСЕНКО, 14 января 2014 года.
Источник: газета «Звязда», в переводе: http://zviazda.by/2014/01/28075.html
Читайте также: